«Подвиг» Русского Пионера

Пионерские чтения впервые прошли на Красной площади. И хотя негласно считалось, что это

не место для дискуссий, споров было много. О самом главном: жизни, смерти и выборе.

Демонстрационный зал ГУМа был заполнен до отказа. Ждали премьеры Пионерских чтений. То есть не так: премьеры Пионерских чтений на Красной площади, куда они переехали из книжного магазина «Республика» на Новинском. Приглушенный свет и продолжительное ожидание пионеров-героев наводили на размышления о подвиге, теме нового «Русского пионера». Потому что такое непоколебимое полуторачасовое терпение было несомненным подвигом.

Наконец первые ряды осветили вспышки фотографов, окруживших колумнистов. Ксения Собчак, без длительных вступлений, поблагодарив главу компании Bosco di Ciliegi Михаила Куснировича за помощь в организации новой площадки, объявила первого чтеца. На сцене первым оказался Тигран Кеосаян.

— Когда нужно пробовать звук, на амбразуру первыми, конечно, идут армяне, — конечно, сказал он.

— На амбразуру обычно первыми идут грузины, — парировала она.

Но упрекать ее было не за что, потому что звук был хороший. Впрочем, уже через пару минут стало понятно, кому был адресован упрек:

— Любая власть — тоталитарная или самая демократическая — желает присвоить себе подвиг, — зачитал Тигран Кеосаян.

Тигран Кеосаян

Чувствовалось, что тема его задевает:

— Может, нужно просто жить, понимая, что мир начался не с тебя и кончится не тобою, — продолжал он, обращаясь уже как будто и не к аудитории, а к самому себе.

Оказалось, что председатель ЦИК Владимир Чуров тоже так думает. То есть напрямую он этого не сказал, но человек, который знает историю своей семьи начиная с XVII века, вряд ли может думать иначе. Владимир Чуров дебютировал на Пионерских чтениях в рубрике «Фотоувеличитель», но представлял не свои работы (а их у него великое множество), а собственноручно отреставрированные фотографии из семейного архива. Получилась такая камерная история XX века. Противоречивая, как и большинство подобных семейных историй:

— Двое моих предков воевали за белых, двое — за красных, — рассказал и показал он. — У меня в этом смысле баланс.

Владимир Чуров

Но все же пришлось вернуться к актуальности. Главный редактор «РП» Андрей Колесников и Тигран Кеосаян заспорили, где и когда председатель ЦИК пообещал сбрить бороду, если выборы пройдут нечестно. Не отказав себе в удовольствии послушать их увлеченную полемику, в пылу которой, Андрей и Тигран, кажется, забыли о самом Владимире Чурове, он в конце концов решительно поставил точку в их споре:

— Бороду обещал сбрить в передаче Тиграна Кеосаяна.

А Ксению Собчак волновал другой вопрос. Она начала рассказывать, что работала наблюдателем на 117 участке в Москве на выборах президента России и что там были зафиксированы нарушения.

— Ксения, — ответил ей Владимир Чуров, —по результатам ваших наблюдений результаты голосования на участке отменены. Вам спасибо. ЦИК обязательно вынесет вам благодарность за бдительность.

Ксения благодарно вздохнула.

Владимир Чуров, Ксения Собчак

Дебют Владимира Чурова отметили подарком — футболкой с надписью «Прозрачность 63,6%» от дизайнера Кати Добряковой.

Владимир Чуров ответил еще на несколько вопросов. Так, Ксения Собчак отчего-то поинтересовалась, знает ли он, какие часы носит патриарх, на что получила ответ: господин Чуров знает только о том, какие часы носит он сам. Часы оказались недорогими, что в последнее время становится для общественности едва ли не главным в том, что определяет качество работы чиновников.

— Кресло удобное, — констатировала главный редактор Russia Today Маргарита Симоньян, выйдя на сцену.

Маргарита Симоньян

Собственно, это было и не кресло даже, а скорее диван, так что в удобстве ему действительно нельзя было отказать.

Маргарита читала о войне, дядь Вачике и его подвиге. Подвиг заключался в том, что дядь Вачик не поехал в Россию, потому что «везде, куда он приезжает, война начинается». Он остался в Сухуме и тем самым спас Россию. Правда, об этом мало кто знает. Но он не в обиде. Впрочем, теперь об этом знают как минимум гости чтений и читатели этого репортажа, что немало.

Но прежде всего колонка была посвящена чеченскому бойцу, который был убит у нее на глазах, когда она работала журналисткой в «Вестях». Она тогда не сомневаясь достала из его кармана паспорт и показала его на камеру. Дядь Вачик осудил ее за это:

— Ты зря это сделала… Этот чеченский боевик — он тоже люди… Смерть надо уважать.

Телеканал Russia Today в этот раз был представлен расширенным составом — с дебютом выступила его телеведущая Софико Шеварднадзе.

Софико Шеварднадзе

— Это моя первая попытка написать по-русски. Не судите строго, — попросила она. И рассказала историю любви Э. и Н., своих бабушки и дедушки Эдуарда и Нанули Шеварднадзе. И это была уже вторая за вечер противоречивая история ушедшего XX века. Софико читала негромко, но отчетливо. Зал притих. В ее спокойной речи чувствовалась та же внутренняя сила, что и у Н., когда она однажды сказала Э.: «Разве ты прольешь кровь?»

Приз «За изысканное удовольствие от чтения» от коньячного дома Martell вручили именно Софико Шеварднадзе. Она приняла его так же спокойно и как будто даже с удивлением от «строгой» оценки.

— Как настоящая грузинская принцесса, — резюмировала Ксения Собчак.

Софико Шеварднадзе, Ксения Собчак

Тут Андрей Колесников объявил очередной дебют и представил нового колумниста «Русского пионера» — президентского уполномоченного по правам ребенка Павла Астахова. Свой текст из будущего номера «РП» он рассказал, а не прочитал. Этот эксперимент с форматом в истории Пионерских чтений можно было бы назвать беспрецедентным, если бы такой же прецедент в сентябре прошлого года не создал Петр Авен, а еще раньше — Владислав Сурков.

Павел Астахов

— Я когда-то последовательно добивался запрета смертной казни в России, — начал он. — С 1996 года у нас действует мораторий на высшую меру наказания… но стало ли у нас с тех пор меньше преступлений? Нет. Уровень насилия не снизился. Каждый день убивают от одного до четырех детей.

Он продолжал выстраивать линию защиты смертной казни и приводил все новые и новые аргументы за ее восстановление.

— Конечно, Пионерские чтения не место для дискуссий, но все-таки не могу молчать, — произнесла Ксения Собчак. — Павел, при всем уважении, категорически не согласна!

Она стала эмоционально доказывать, что нельзя вводить смертную казнь в стране, где по статистике большинство людей ее одобряют — как можно увеличивать концентрацию жестокости, ее градус в сердцах и умах и так зашкаливает?

Но Павел Астахов был несгибаем. Он воспользовался цитатами из классиков юриспруденции, перед которыми Ксения Собчак оказалась бессильна или, по крайней мере, замешкалась. Так что дискуссию решили продолжить на съемках «Госдепа», для которого Катя Добрякова, конечно же, придумает какую-нибудь креативную майку со слоганом.

— Очень хорошая колонка. Очень хорошая Катя, — представил ее Андрей Колесников, и на сцену вышла четвертая дебютантка чтений. Впрочем, к тому времени все уже сбились со счета.

Катя Добрякова

А Катя немного застенчиво стала рассказывать о своих сомнениях, которые и есть ее карма. Кроме того, «Сомнение» — тема следующего номера «РП», который появится уже первого мая, потому что журнал теперь выходить ежемесячно, о чем Андрей Колесников сообщил, предваряя Катино выступление.

Но даже оно оказалось не последним дебютом вечера. Пятой дебютанткой в этот вечер была прекрасная Вера Полозкова, которая впервые выступила на страницах «РП» с прозой (раньше в журнале появлялись ее стихи).

Вера Полозкова

— Я ужасный человек в плане дедлайнов. Это третья колонка, которую я обещала, и первая, которую написала, — извинилась она и стала читать. Вроде бы прозу — а в интонациях угадывались знакомые темпоритм и мелодика, и трудно было понять, где заканчиваются стихи и начинается проза. Да и не нужно. Нужно было только понять, что есть в жизни место подвигу, и он начинается, «когда отступает эго», без пафоса и громких лозунгов.

Как ни странно, завершались Пионерские чтения все-таки традиционно — стихами Андрея Орлова (Орлуши). Закончил он тем, чем начинал Тигран Кеосаян, — размышлениями о подвиге и власти.

Андрей Орлов (Орлуша)

Умереть, пароль врагу не выдав!

От жестоких ран в плену страдать!

В нас растила Родина шахидов,

Жизнь готовых за неё отдать.

Казалось, присутствовавшие в зале были согласны: пожалуй, есть и другие способы принести пользу Родине. Потому что не хочется, чтоб всегда на разрыве аорты, на пределе сил, до последнего дыхания. Можно ведь просто жить. Достойно. Это тоже подвиг.